Где-то на Седьмом Небе есть планета Гонг, которую населяют потхедовые пикси.

Сами они зеленые, а на остроконечных головах у них пропеллеры.

В то время как Малдер со Скалдером спасают молчаливое большинство от марсианского вторжения, миролюбивые потхедовые пикси снуют на своих летающих заварниках вокруг потхедов и заботятся о том, чтобы у последних никогда не кончалась конопля.

Планета Гонг неизвестна астрономам, так как среди астрономов обычно не бывает потхедов.

В этом трагедия современной науки.

До 60-х гг., нашего столетия о планете Гонг вообще никто не знал.

В 1966 году, где-то на пасху, один австралийский битник по имени Дэвид Аллен внезапно почувствовать себя как-то странно.

“Случилось бы со мной такое без кислоты? Я не уверен”, – говорит сегодня Дэвид. Аллен увидел чудесную планету, населенную веселыми зелеными эльфами, общающимися между собой посредством Невидимого Радиогнома – гонгиангской телепатической связи.

Приемником каждому пиксе служил пропеллер на остроконечной голове. Сама же эта телепатическая связь осуществлялась посредством Кристаллической Машины.

Жизнь на планете Гонг протекала по законам Музыки Сфер. Законы Музыки Сфер были известны еще земным пифагорейцам, но тех давным-давно задрочили приматообразные биороботы.

Общественный строй у потхедовых пиксей назывался Флоатинговой Анархией, и поскольку они происходили от бабуинов, то обходились без войн, ментов и задрочек личного состава.

У пиксей были мудрые советники и защитники, – Октавные доктора, появляющиеся в виде радужного гигантского глаза, который находился в яйцеобразной ауре, называемой Ангельским Яйцом.

Из Ангельского Яйца потхедовые пикси рождались, и в него возвращались, когда приходило время рециклироваться.

Ангельские Яйца находились в Невидимых Храмах – резиденциях Октавных Докторов. Этим храмам не нужны были ни тотемы, ни статуи, ни символы. Храмы были Внешними, где происходили Кайфовые Чайные Церемонии, и Внутренними, где мозги, подготовленные Церемонией, вступали в кайфовый контакт с Октавным Доктором.

На каждых 32 ПХП приходилось по одному ОД. А 32 ОД составляли в целокупности одного Мастера Сфер. Всего на планете Гонг проживало 1024 ПХП. Кроме них на планете обитало следующие восемь бессмертных персонажей:

Король Потхедовых Пиксей (The King Of PHP’s). Все его отличие от простых пиксей состояло в том, что он всегда был под большим кайфом. И вдобавок к этому, а может, и по причине этого избавлен от необходимости рециклироваться.
Жена его, Добрая Ведьма Йони (The Good Witch Yoni), имела свойство всегда быть везде.
Принц Грезящий (Prince Dreaming), был почти всекайфов.
Принцесса Листья (Princess Leaves) – просто-напросто женское растение.
Колдун Ключей (The Wizard Of The Keys). Таинственный персонаж.
Лунг Хай (Lung Hi, в переводе с англокитайского – Кайфовые Легкие) – работник китайской прачечной. Он летал в корзине под своей волшебной hymen ( в переводе с англогреческого – привет, кайфовые чуваки!) – птицей и был помощником Гашмана.
Гашман (Hashman) лишь отдаленно напоминал Батмана (Batman). Он был защитником всех потхедов в мире. Скрывался под именем
КокПотовый Пикся (The CockPot Pixie, в переводе – ХреноПлановый Зеленый Челдобанчик).
Все это явилось Дэвиду Аллену, когда он бежал по улице с обкислоченным неокортекстом.

Кроме планеты Гонг Дэвид увидел свое будущее, а именно группу GONG, которую ему предстояло основать. Не ради лимона баксов, а во имя Великой Психоделической Идеи. Да прибудет с нами Гугли Мугли.

“Ни одна группа не вызывает сразу такой мгновенной ассоциации с хиппизмом, как GONG”, - вычитал я на гонговском в Интернете.

Уверен, что у подавляющего большинства забрисок иное мнение на этот счет. Группа, которую на Западе называют “европейским ответом на The Grateful Dead” (я бы ее, правда, так не назвал), очень мало известна в России. Не знаю, что этому причиной. Может быть, привычка наших волосатых “тащиться тяжело и по-достоевски”, – GONG слишком радужен, карнавален, безудержно весел, чтобы стать культовой группой в нашей замечательной стране, где радуются жизни в основном одни гебефреники. Как бы то ни было, если под хиппизмом (дурацкое слово, придумайте лучше) понимать “духовно-обновленческое революционное движение, участники которого не относились до конца серьезно к своей идеологии и конечным целям” (В. Шалабин, ЗR №3), то GONG определенно следует считать хиппистским авангардом. А поскольку хиппи – это авангард Человечества, то GONG тогда – авангард авангарда.

Назвать их просто “психоделической” или прогрессив-рок-группой” – значит не сказать о них вообще ничего. Да и хип-коммуной назовешь – все равно не получишь “европейский Грейтфул Дэд”.

GONG – явление уникальное, явление поистине космического масштаба. Они не просто играют “психоделическую музыку”. Они настраивают резонансные гармоники нашей планеты таким образом, чтобы Земля к 2012 году стала полноправным членом Галактического Сообщества. Тогда не только продвинутые потхеды, притесняемые сегодня алкоголиками в униформе, смогут летать на планету Гонг, но и все просветленное Челдобанство.

GONG еще называют “психоделическим видением австралийского битника Дэвида Аллена”. Это не совсем корректно по отношению к остальным гонговцам, но, наверное, в принципе верно. GONG начался с Аллена.

Круг его увлечений включал в себя поэзию и джаз. Дэвид писал стихи и играл на гитаре в собственном джаз-бэнде. Однажды ему пришла в голову идея объединить эти два искусства на сцене. Что было довольно радикальным решением для культурной жизни Австралии 50-х.

Отец подруги, управляющий Издательством Мельбурнского Университета, устроил Дэвида в свой книжный магазин, где Дэвид познакомился с творчеством битников, оказавшим на него огромное влияние.

Примерно в то же время Дэвид увлекся театром и вошел в актерскую группу, большинство членов которой было коммунистами. Такая нездоровая тусовка сына крайне напрягала Аллена-старшего, особенно когда тот замечал, что за его домом следят менты.

Дэвид же продолжал приобретать опыт неортодоксального поведения. Вскоре он “выпал” совершенно, переселился в какую-то каморку рядом с Мельбурнским Университетом и вместе с немногочисленными друзьями-битниками стал зарабатывать себе на жизнь аском. В то время (конец 50-х) битники были редкостью не только для Австралии, и туристы охотно расставались с мелочью, чтобы полюбоваться на прикольных выпаденцев.

Коммуна мельбурнских богемщиков, куда входил Аллен, была маленькой и дружной. Но Дэвида манила Европа. И в один прекрасный день он свалил вместе с двумя приятелями.

Дэвид побывал в Греции, в Париже и остановился в Лондоне, в Сохо, где затусовался в битническое братство. Он джемовал со многими музыкантами, но особого успеха на этом поприще не добился. “Я как-то играл с одним рыжим барабанщиком, впоследствии ставшим Джинджером Бэйкером. Я попытался сыграть вещь Телониуса Монка, но никому не понравилось – ведь я не снимал Телониуса в ноль, а это означало, что я не врубаюсь. Глупо, конечно, весь прикол в том, чтобы играть по-своему”.

К 1961 году Аллен конкретно заскучал в Сохо и напечатал объявление в газете, что снимет жилье. Его заинтересовало предложение семьи Уайтов из Лиддена. Уайты были “людьми искусства” и имели четырнадцатилетнего сына-вундеркинда по имени Роберт (Robert Wyatt). Дэвид быстро сдружился с Робертом на почве общих интересов, оба любили современный джаз. Правда, скоро в их дружбе наступил временный перерыв. Всему виной было стремление Роберта покончить жизнь самоубийством. Дэвид три ночи подряд уговаривал юношу не делать этого, но, в конце концов запарился и сказал: “Раз уж ты решил, то не говори об этом, а делай”. Роберт, получив благословение старшего товарища, на самом деле попытался. К счастью, неудачно. В начале 70-х Роберт, уже под кислотой, снова решит закончить земной путь, шагнув из окна. А может, он тогда просто хотел полетать. Как бы то ни было, результат оказался печальным – бумкнувшийся Роберт вскоре вступил в коммунистическую партию.

Уайты, обеспокоенные дурным влиянием на их сына, попросили Дэвида съехать с квартиры. Но было уже поздно. Без секса, наркотиков и дурацкой музыки Роберт больше не мыслил своей жизни. Наверное, он даже отрастил себе длинные волосы. Дэвид вернулся в Лондон. Это был конец 1962 года.

В Лондоне Аллен продолжил попытки создать джаз-банд. К нему присоединились басист Хью Хоппер (Hugh Hopper), пианист Майк Рэтлидж (Mike Ratledge) и пришедший в себя и приехавший в Лондон Роберт Уайт. Все они через три года образуют первый состав легендарных The Soft Machine. А пока у них ничего не выходило. Их приглашали в клубы в качестве “авангардного коллектива”, но они были слишком авангардны – Дэвид частенько играл на расстроенной гитаре, а у Роберта вместо барабанов были консервные банки.

В середине 1963 года заскучавший снова Дэвид подался в Париж. Он поселился в знаменитом “Битническом Мотеле” на 9 rue Git-Le-Coeur, заняв номер, оставленный Алленом Гинзбергом. Здесь же жил и Уилльям Берроуз, сразу попросивший Дэвида написать музыку для его “перфомансов”. Гомосексуальные поползновения Берроуза были пресечены, но от творческого сотрудничества с гигантом американской литературы Дэвид, конечно, не отказался.

“Перфоманс”, озвученный Дэвидом, представлял собой театральную постановку на тему романа “Билет, Который Взорвался”, с самим Берроузом в главной роли и двумя актерами, наряженными монахинями (мне сразу вспоминается Кит Мун в запповском фильме “200 Мотелей”). Актеры в основном занимались тем, что поливали друг друга из огромных шприцев. “Все были в сопли укуренные”, - вспоминает Дэвид. В Париже Дэвид подружился с Тэрри Райли (Terry Riley), который позже стал довольно известным композитором-минималистом. Терри Райли также участвовал в работе с Берроузом. Он заинтересовал Дэвида экспериментированием с магнитофонной записью. Tape loops, “пленочные петли” – довольно занятный психоделический прикол, достойный того, чтобы им заинтересоваться (подробнее - см. роман Берроуза “Билет, Который Взорвался”) ( сегодня эти лупы очень широко применяется и нашими музыкантами, которые едва ли подозревают, что имеют дело с изобретением "психоделического" мира - З.Р.). Райли также разыскал для обоих работу – кататься по Парижу на мотороллерах и продавать газету “Нью-Йорк Геральд Трибьюн”. Мотороллеры тут же были использованны в их собственных перфомансах, устраиваемых в различных “Арт-Центрах”, включая и лондонский ICA. Аллен и Райли выступали как Machine Poets. Вскоре Дэвид женился на богатой австралийке, жившей в собственной яхте на Сене, и переехал с ней.

В 1963 году состоялось Парижское Биеннале, на котором Дэвид представлял Австралию. В Музее Современного Искусства он устроил какое-то mixed-media шоу. Все, что он помнит сейчас о своем творении, - это плавающие гондоны и отрезанные руки под водой. Я думаю, не настоящие.

В 1964 году Дэвид с женой оставили Яхту и поселились на rue Beauborg, ставшей центром “интернациональной бригады авангардистской интеллектуальной элиты”. Вскоре в Париже появляется Хью Хоппер, которого тут же подсаживают на tape loops. Записи, сделанные им и Дэвидом, используются на выступлениях.

А тем временем история человечества под влиянием тринадцатибактунового Луча Галактической Синхронизации все быстрее подходила к своему самому значительному событию – образованию GONG’a.

Дэвид развелся со своей женой и встретил Джилл Смит (Gill Smyth) – валлийскую поэтессу, только что расставшуюся с голландским буддистом. Джилли была тогда активной феминисткой, но не имела ничего общего ни с девушкой, стрелявшей в Энди Уорхола, ни с Машей Арбатовой. Она была такой хипповой, доброй феминисткой. Помимо своих стихов, Джилли обогатила GONG уникальным вокальным стилем, названным “SpaceWhisper” – что-то типа “Космический Шепот”( Йоко Оно нас, бедных, тоже обогатила: то завыванием ветра, то криком чаек, не женщины, а прямо руды обогатительные! - прим. З.Р.). Надо сказать, что художественным шепотом Джилли не ограничивалась – она использовала и крики, и всхлипы, и стоны, и выходило у нее все это одновременно очень психоделично и очень сексуально.

Дэвид и Джилли отправились на Дэйю, один из Майорских островов, где до них уже тусовался Хью Хоппер. На Дейе они разыскали великого английского поэта Роберта Грэйвза, друга Уайттов. Около 18 месяцев они вели идиллистический образ жизни, писали стихи и песни. Может быть, еще танцевали и рисовали. На пасху 1966 года Дэвиду явились Гонг, его будущая жизнь и одна из прошлых, в которой он был музыкантом в некоем Atlantean Temple.

Где-то в это же время на Дейе появился Кевин Эйерс (Kevin Ayers) с одним эксцентричным миллионером-американцем по имени Уэс Брансон (Wes Brunson). Уэс тоже был не дурак на тему кислоты. После одного очень интенсивного трипа он вдруг стал слышать голоса. Однажды, как раз в те самые часы, когда Аллен переживал свой судьбоносный психоделический опыт, эти голоса посоветовали Уэсу не зажимать бабки, подобно последнему буржуинскому анальному типу, а поделиться ими с хипами, чтобы те на них организовали группу. Такая фигня с мистическими совпадениями по-научному называется “синхронность” или “синхрония” (synchronicity), а случаи ее проявлений в кислотных трипах описаны у многих исследователей ЛСД, в частности, у С. Гроффа.

Так появилась группа The Soft Machine, названная в честь берроузовского романа. Вначале они, правда, назывались to The Bishops Of Canterbury, to Mr. Head, to Dingo Virgin (интересное написание, не правда ли? - З.Р.)

История группы The Soft Machine, я надеюсь, появится когда-нибудь в “Забриски Rider’e” (грамотные читатели вполне могут позволить себе написать эту историю и прислать ее нам - З.Р.).

Надолго в группе Дэвид не задержался. В июле 1967 г., во время гастролей по Франции, он отказался вернуться в туманный Альбион. К этому времени Софты уже стали довольно популярными. Но отношения между Дэвидом и остальными участниками группы не сложились, возможно, из-за разницы в возрасте (7-8 лет). Тем не менее, Дэвид успел написать в составе The Soft Machine несколько вещей, одна из которых, “Fred The Fish”, вошла потом в гонговский репертуар. Все эти вещи, конечно, Софтами больше никогда не исполнялись. С Алленом в составе Софты выпустили лишь один сингл.

Обосновавшись вместе с Джилли в Париже, Дэвид какое-то время выступал один в барах, одновременно тусуясь с Турком Таннером (Turk Tanner), экспериментировавшим с эховыми эффектами. В то время Дэвид развивал свою технику улетного глиссандо, впечатлившись игрой Сида Баррета в “14 Hour Technicolor Dream”.

Рождение группы GONG произошло примерно осенью 1967 года. Правда, постоянного состава не было – в группе тогда побывало около восьми “самых сумасшедших”, по словам Дэвида, музыкантов. Среди них был некий Даниэль Лалу (Daniel Laloux), игравший на огромном барабане с натянутыми на него струнами от виолончели. Даниэль играл также на охотничьем рожке и любил во время выступлений декламировать поэмы Виктора Гюго (Victor Hugo).

Как вспоминает Дэвид, в тот период группа представляла собой "большое количество обкурившегося народу, часами импровизировавшего с ничем".

Несмотря на это, а может, и благодаря этому, ранний GONG стал очень популярным в Париже. К тому же у Дэвида здесь было много друзей; да и то, что он играл в первом составе The Soft Machine, делало его в глазах парижских хипов чуть ли не звездой. Посмотреть на GONG приходили Йоко Оно и Орнетт Коулман, легенда фри-джаза.

Наступила знаменитая весна 1968 года. Дэвид не остался в стороне от событий. Кидать в полицию камни он не стал. Он просто ходил по Латинскому Кварталу, где происходили самые ожесточенные стычки, и раздавал ментам плюшевых медвежат. Менты впадали в состояние глубокого эмоционально -когнитивного диссонанса и никаких физических действий по отношению к нему не предпринимали. Однако, увидев свои охуевшие рожи в теленовостях, они шибко разобиделись на Дэвида, повредившего их крутому имиджу, и устроили на GONG облаву. Предлогом было обвинение в "культурном агитаторстве". Но Великий Космо не дремал. Меньше, чем за двое суток до облавы Дэвид и Джилли благополучно свалили на Дейю. Они даже не подозревали о коварстве ментов.

Последовал еще один период идиллического стихотворчества. Дэвид был полон радужных психоделических планов относительно реинкарнации группы и усиленно размышлял на темы гонгологии.

Затем Дэвид и Джилли посетили ашрам Доктора Мишры (переименованного Дэвидом в "Банана Ананду"), на юге Франции, где познакомились с Дидье Малербом (Didier Malherbe), который стал постоянным членом группы. Правда, сам Дидье утверждает, что впервые встретил Дэвида еще на Дейе, когда жил в гроте в саду у доброго дедушки Роберта Грэйвза. Фиг поймешь этих потхедов. Малерб играл на саксофоне и флейте и был почти ветераном французского джаза - в конце 50-х, будучи подростком, он уже выступал с собственными номерами. Потом, в начале 60-х, Дидье посетил с битническим визитом мистический Восток, где, помимо всего прочего, изучал технику дудения в бамбуковую дуду.

Во Франции реинкарнированным GONG'ом заинтересовался владелец компании Byg Records Жан Каракос (Jean Karakos), которого Аллен переименовал в Кастро Корнфлэйкса. Не заставляя подписывать никаких контрактов, он дал Дэвиду денег на выпуск трех альбомов. Вот еще один настоящий человечище!

Не знаю, куда GONG похерили эту сумму, но первый альбом, "Magick Brother/Mystic Sister", был записан на звуковую дорожку видеопленки. Звук получился соответствующим, что потхедов особо не парит, ведь вещи на этом альбоме просто ништяк. Как отмечали потхедовые музкритики, "свежесть и изобретательность материала компенсирует лажовость записи".

Состав периода " Magick Brother/…" включал в себя, помимо трио Аллен-Смит-Малерб, еще четырех музыкантов. Это были: басист Ерл Фриман (Earl Freeman), чья одежда состояла из двух парашютов, пианист Бертон Грин (Burton Green), игравший

Раньше с Малербом, Дитер Гевисслер (Dieter Gewissler), еще один басист, и Рашид Хуари (Rachid Houari), не знаю на чем игравший.

Кстати, на конверте альбома не было названия GONG (оно появилось на поздних переизданиях). "Brother/…" вышел как альбом Аллена и Смит. Согласно надписям на ковере автором всех песен была Джилли, что вызывает сомнения у знатоков алленовского творчества.

Вскоре после записи первого альбома группу покинули Фриман, Грин и Гевисслер, а вместо них затусовалась другая тройка торчков. Среди которых, говорят, был даже немецкий кислотный курьер ( а German acid courier), игравший на скрипке. Таким составом GONG выступил на Amougies-Фестивале, состоявшемся где-то на франко-бельгийской границе и представлявшем из себя, по словам очевидцев, просто потрясающее мероприятие. Это было первое официальное концертное выступление GONG'а. Помимо GONG'a, который был почему-то заявлен как "David Allen Quartet", там выступили великолепный Капитан Бифхарт, Thе Soft Machine, Blossom Toes, Caravan и многие другие. Главным же чуваком был крутой дядька Заппа.

Состав GONG'a менялся на протяжении года. За это время группа поселилась в огромном старом особняке, в сельской местности, рядом с Фонтебло. И зажила жизнью конкретно психоделической такой семьи.

Ситуация с гигами тогда была крайне зависальная. Концерты давали в основном одни представители буржуинского цивильного молчаливого большинства. И контролировались эти концерты Мафией.

Тут на помощь GONG'у снова приходит Великий Космо.

Он посылает группе двух гениальных менеджеров - Боба Бенаму (Bob Benamoux), которому пришлось стать очередным Бананой (Bob Banana), и Джорджио Гомельски (Giorgio Gomelsky). Эти ребята так хитро организовывали гиги (согласно законам загадочной Флоатинговой Анархии), что Мафия пролетала мимо.

Гомельски вскоре раздобыл себе еще одну "необычную" группу, завернутую на собственной мифологии и даже выдумавшую свой собственный язык - параноидальную MAGM'у, которая стала делить с GONG'ом сцену. Дэвид вспоминает: "Это было невероятно. Чуваки выступали в черной одежде с перевернутыми тантрическими символами. От их музыки перехватывало дыхание, они звучали как Вагнер, вывернутый наизнанку. Кристиан Вандер имитировал речи Гитлера, а вокалист, похожий на Валькирию, брал четыре октавы. Вообще они словно были нашей Тенью. GONG - красочный, анархичный, музыканты - каждый сам по себе, но все стремятся влиться в общую струю. В MAGM'е же - строгая дисциплина, создавалось такое впечатление, что Вандер дрессирует их при помощи палки. Мы были как Инь и Ян".

Гомельски продуманно менял две группы местами - хэдлайнером была то одна, то другая. В результате не было гига, чтобы обе группы выступили хорошо. "Либо MAGMA добивалась триумфа, а мы играли как сборище полных кретинов, либо мы создавали невероятную атмосферу прикольной тусовки, заряжая каждого искрящейся энергией, тогда как MAGMA откровенно лажала, бормотала какие-то проклятья, абсолютно неспособная сфокусировать свой трип," - говорит все тот же Дэвид Аллен.

В начале 1971 года Дэвид нанес визит друзьям в Англии. К этому времени у него уже был готов материал на оставшиеся два сольных альбома для Карабасоса. Последний решил пригласить на помощь Дэвиду кого-нибудь из Софтов. Таким, специально приглашенным, "софтом" оказался старый суицидальный товарищ Роберт Уайтт.

Притусовались также Пип Пайл (Pip Pyle), Арчи Леггет (Archie Legget) и Кристина Триш (Christian Tritsch), давнишний гонговский приятель.

Вся эта банда психоделических отморозков основательно накачалась отборным черным гашем и, особо не налегая на репетиции, выдала спонтанный такой, безусловно психоделический, прекрасный торчковый альбом "Bananamoon". Получился он немного жестковатым для GONG'а, что объясняется отсутствием Малерба. В альбом вошла продолжительная композиция "Удолбанный Невинный Франкенштейн И Его Приключения В Стране Башнесрыва" ("Stoned Innocent Frankenstein And His Adventures In The Land Of Flip"), первая часть которой посвящалась Уэсу Брансону, а вторая представляла собой коллаж из записей, повествующих о Майских Событиях 1968 года (кто родился на свет только сегодня, ищите номер "Забриски Райдер" со статьей об этих событиях! - З.Р.). Также на альбоме присутствует "Memories", весьма задумчивая вещь Хью Хоппера, переработанная Уайттом.

1971 год выдался очень плодотворным. GONG ( в новый состав помимо троицы вошли Кристиан Тритч на басу и Пип Пайл на ударных)только что записал саундтрэк к фильму своего давнего друга режиссера Жерома Лаперрузеса (Jerome Laperrusez). Фильм назывался "Continental Circus" и повествовал о судьбе экс-чемпиона по мотоганкам Брюса Финдлэя (Bruce Findlay).

Привередливые критики отмечают отсутствие у альбома какого-то фокуса, присущее будто бы всем саундтрэкам, но очень хвалят продолжительный "Блюз для Финдлэя". Кстати, позже какой-то французский телеканал возьмет одну из тем альбома для музыкальной заставки теленовостей. За что он забашляет Аллену и Смит кучу денег. Деньги уйдут на приобретение дома.

В мае 1971 года GONG помогает французскому андеграундовому поэту Дашилю Хедайя (Dadshiell Hedayat) в записи сольного альбома "Obsolete". Альбом представляет собой коктейль из поэзии Хедайя, записей Берроуза и прекрасных композиций GONG.

В мае же GONG приступает к работе над своим первым "настоящим" альбомом "Camembert Electrique". Говорят, что этот альбом писался строго в полнолуния мая, июня и сентября 1971 года.

Альбом "Camembert Electrique", по мнению критиков, говорит о GONG как о группе "удолбанных психов, которым случилось быть еще и превосходными музыкантами". Альбом полон сырой энергии, тейплупов, спейсвиспера, гитарных глиссандо и великолепной вдохновенной игры на саксофоне. Чудесный, брутально космический образец использования GONG'ом тейплупов заинтересованный забриска может найти в трех-дисковом "Space Box'e", выпущенном фирмой Cleopatra в1996 году и называющемся "Space, Rrautrock&Acid Trips - 1970&Beyond". Гонговская вещь, датированная 1970 годом, носит название "Gonwash Indelible". Она была использована при записи "Камамбера", Если вы на эту вещь надлежащим образом настроитесь, то хороший флип вам обеспечен.

Следующие альбомы более наворочены и отточены, но им уже не хватает "камамберовского" анархизма.

Тексты алленовских вещей были близки и понятны торчкам всего мира:

Я должен глотать пилюли, чтобы убить свою боль,
Чтобы убить удовольствие, должен срывать себе башню,
Я улетел так высоко, я снова упал вниз,
Что происходит, чувак? Ты не знаешь!

Я должен бухать, чтобы помочь себе свинговать,
Беладонна поможет мне петь,
Я должен курить траву, чтобы помочь себе видеть,
Кто ты, малыш? Ты не знаешь!

Зеркало, зеркало на стене,
Кто тут самый дурак из всех?
Галлюцинирующая свобода зовет,
Что такое свобода, малыш? Ты не знаешь!

("Fohat Digs Holes In Space")

Джилли Смит наполняла свои вещи чудесным распиздяйским эротизмом и особо не заморачивалась вопросами приличия.

Я - твое животное, сторожу твою голову,
Я преследую тебя, иду по пятам,
Прогуливаюсь рядом,
Сплю с тобой, забравшись в твою постель,
И я слежу… Слежу… Смотрю, как ты лежишь…
Я - твое животное,
Твоя голова в моих ладонях,
И я собираюсь вы…ть тебя,
Вы…ть, вы….ть, вы…ть.

("Dynamite/I Am Your Animal")

Что же представляла собой музыка GONG?

Сам я в музыковедении полный заварник, для меня музыка GONG - это прикольный Волшебный Мир, архетипический Хипповый Рай, психоделический Золотой Век. Возможно, я слишком много пью зеленого молока, чтобы попытаться стать настоящим "рок-критиком". Более того, я полностью согласен с Заппой, сказавшим :"Писать о Музыке - то же самое, что танцевать про архитектуру". Тем не менее, хотелось бы создать у неслышавших GONG забрисок хоть какое-то представление на эту замечательную тему.

Собравшиеся в GONG удолбанные психи в силу своей гипертрофированной (по причине употребления ужасных психоделиков) восприимчивости испытали влияние самых разнообразных культурных традиций и всяческих видов искусства - от классической, индийской, арабской, суфийской музыки, мюзик-холла, би-бопа, фри-джаза, атональных заморочек, и тейплупов до политических и философских теорий анархии, битнической поэзии, пантомимы и ритуалов инициаций.

Все это было круто замешано в психоделическом котле и выплеснуто на растащившегося слушателя. Слушатель приторчал. Критики до сих пор не скупятся на эпитеты: "Psychedelic, electro jazz crossover, anarcho-pataphysical hippy idealist revolutionary nursery0rhyme, goddess mantra-trance delirium".

"Спэйс-джазовый саундтрек к состоянию удолбанности".

"Авангардно-психоделическая мантрическая музыка".

GONG являлись идеальным воплощением хип-коммуны. В их огромном доме всегда тусовалисб многочисленные друзья и фэны. Сами музыканты превратили свою жизнь в Психоделический Праздник Творческого Самовыражения, устраивали всякие прикольные ритуальные действа и вообще были нормальными такими фриками, не страдающими рокстарством. Они стремились вызывать своим творчесвом трансцендентальные переживания космического единства, и, судя по восторгам европейских хипов, это им вполне удавалось. Причем GONG напрочь был лишен пафосной серьезности. Все гонговские квазимифологические заморочки преподносились с веселым юмором и намеренной легкой придурковатостью. Великий исследователь "карнавальной" культуры М.М. Бахтин определенно бы проторчал от этих удолбанных психов.

Мифология GONG представляла собой причудливую смесь идей восточных и западных мистических традиций, протолкиеновских аллегорий, торчкового фольклора и научно-фантастического стебалова. Юмор был необходимым компонентом.

Критики говорят, что Дэвид, пытавшийся инициировать у своей аудитории духовные прозрения, был достаточно умен для того, чтобы толкать свои идеи с серьезной упертостью метафизически интоксицированного маньяка. И что поэтому он выбрал юмор, смех, дуракаваляние как путь, по которому гораздо быстрее добраться до высших состояний сознания, чем через унылое грузилово. По-моему, не стоит приписывать Дэвиду Аллену такую хитрую продуманность. Мне кажется, по-другому он просто и не смог бы. Разве, например, Рабле заставлял себя юморить? Для того, чтобы читатели смогли проглотить его прогрессивные возрожденческие идеи?

Как бы то ни было, у GONG быстро появилась многочисленная тусня фэнов-торчков, разодетых под зеленых инопланетных эльфов, с непременными остроконечными шляпами на обдолбанных волосатых головах. Кто был "продвинутей", тот находил в гонговских гонках глубокомысленную метафизику, кто затусовывался чисто потащиться и поприкалываться, того топырило и прикалывало до полного ау.

Конечно, психоделики сыграли в возникновении аленновских телег далеко не последнюю роль. Например, психоделическая тема веселого "Малого Народца", алхимических ребятишек, обитающих в Гиперпространстве и дружелюбно настроенных по отношению к удолбанным землянам, должна быть уже знакома просвещенным забрискам по трудам Теренса МакКенны. А Вселенский Разум (Universal Mind), Космическая Любовь - обычная темы глубоких психоделических переживаний - занимали в Гонгологии центральное место.

Короче, GONG - явление, целиком и полностью принадлежащее психоделической культуре. Их творчество, пропагандирующее безответственный гедонизм и наркотическое безумие, наглядно демонстрирует весь ужас употребления психоделиков.

В июне 1971 года, во время работы над альбомом "Camembert Electrique", GONG посетили фестиваль в Гластонберри. С этой поездкой связана знаменитая история о том, как GONG, вроде бы опасаясь, что Аллена могут не пустить в Англию как "нежелательную" персону, наклеили на фотографии в своих загранпаспортах изображения Будды (у всех уважающих себя торчков своя, особенная логика). Когда в аэропорту возникла вполне понятная лажа, оказалось, что вся гонговская аппаратура - без документов. Я до сих пор не могу понять - как GONG'у удалось все-таки попасть на фестиваль?

В Англии они произвели огромное впечатление на местных торчков. Здесь GONG"и обзавелись новым, очень хорошим, ударником Лори Алленом. Но Лори надолго не хватило, и его уход ознаменовал собой начало продолжительной тусни приходящих и уходящих барабанщиков. (Потом, правда, Лори Аллен частенько выручал GONG на концертах).

В это время (конец 1970 года) Дэвид Аллен решил свалить из группы, главным образом из-за беременности Джилли. Но менеджеры отговорили Дэвида. Они нашли в Англии только что созданную компанию Virgin, желавшую заключить с GONG выгодный контракт. К тому же в группе появился новый, весьма одаренный и торчковый гитарист, с которым Аллену очень хотелось поработать. Звали его Стив Хиллидж (Steve Hillage).

Стив играл в группе Кевина Эйерса, уже покинувшего к тому времени The Soft Machine. Однажды на сцену к группе Эйерса вышел Дидье Малерб - поджемовать. Стив Хиллидж так приторчал с игры Малерба, что его прямо на сцене и осенило: "мне нужно играть именно с Малербом!". И Стив ушел от Эйерса. Таковы нравы психоделического андеграунда.

Кроме Хиллиджа в составе GONG оказалось еще двое новичков. Взамен ушедшего басиста Тритча поставили магмовского Фрэнсиса Моуза. И вдобавок, в группе появился клавишник-синтезаторщик Тим Блэйк. С ним Аллен познакомился еще во время записи "Bananamoon". Тим тогда осуществлял функции студийного звукоинженера и был посвящен Дэвидом в гонговские саунд-миксеры (??? - З.Р.) Затем Блэйк купил себе синтезатор и настолько по нему приторчал, что забросил свое гонговское саундмиксерство. И был уволен. После чего присоединился к остаткам итальянской группы "Musica Electronica Viva", проживавшей во Франции. По иронии судьбы, вскоре он снова встретился с GONG, уже в качестве студийного сейшнмена. Гонги впечатлились "космической" игрой Тима и решили взять себе еще и синтезаторщика.

Этим составом GONG ( к тому времени переехавший в Англию, поближе к Virgin), записал альбом "Flying Teapot", первый в трилогии "Radio Gnome Invisible". Которая, по сути, является квинтэссенцией гонгологии.

Замечательный образец хиппистской концептуальности, эта трилогия повествует о приключениях некоего Зеро-Героя, обычного челдобана, который начинает вдруг испытывать мистические переживания на тему инопланетной цивилизации и сильно по этому поводу грузиться. Его прикольный путь - главная тема трилогии.

Теперь, когда ты принимаешь послание
Осознаешь свои телепатические способности
Кто знает, почему ветер дует в твое окно
Почему ты веришь в меня
Мы верим в тебя

Что там, в небе?
Заварники, умеющие летать!
Голоса в твоей голове
Скажи, что они тебе говорят (отдай бабки хипам!!!)

Все, о чем ты думаешь -
Видно вокруг твоей головы
Под длинными волосами
Скажи, что ты чувствуешь

("Radio Gnome Invisible")

Музыка трилогии - просто пиршество для торчкового меломана.

Синтезатор Блейка придал звучанию группы еще более "космический" характер (раньше за космос отвечали только глиссандовая гитара Дэвида Аллена, башнесрывный спейсвистер Джилли Смит и тейплупы).

Гитарист Стив Хиллидж тоже не подкачал.

Несмотря на появление новых творческих горизонтов, дела у GONG шли неважно. Уже под окончание студийной работы над "Летающим Заварником" группу покидает басист Моуз, и на смену ему приходит урожденный фиджиец Майк Хаулитт (Mike Howlett). А затем и Дэвид с Джилли, прикинувшиеся тряпочками, уезжают на Дейю. С марта по май Малерб, Хиллидж, Блейк и Хаулитт, обзаведясь новым барабанщиком Пьером Мерленом (Pierre Moerlin), выпускником Страсбургской Консерватории и призером всевозможных барабанщицких конкурсов, выступают под названием PARAGONG.

В июне возвращаются отдохнувшие, заимевшие сына Талиесина (!!! - З.Р.) Основатели. Группа вступает в свой "золотой" (по крайней мере, если иметь в виду творчество) период. Музыканты стали выдавать довольно навороченные в техническом плане композиции с потрясающим саундом - одновременно и четким, и психоделически улетным.

Фирменные алленовские придурковатые песнюшки, полные веселой энергии и здорового разъебайства, чередуются с космическим "протоэмбиентными" композициями и торчковым джаз-роком. Мастерская ритм-секция отлично подчеркивала "космичность" остальных музыкантов.

Этот состав группы был, хоть и недолго, самым устойчивым составом GONG'а за всю предыдущую историю. Если не принимать во внимание периодические метания Мерлена (одно время к гонгам затусовался знаменитый ударник из YES и KING CRIMSON Билл Брафорд (Bill Bruford). Он очень хотел поработать с талантливыми музыкантами, но только музыкантам этим случилось быть еще и удолбанными психами. И Брафорд, привыкший к спокойным, благоразумным товарищам из прошлых групп, быстро почувствовал себя не в своей тарелке. "Ребята вы хорошие, и музыканты классные, но не могу я с вами - крыша едет", - сказал Билл.

Пользуясь правом старшего, Аллен, такой торчковый Демиург-Психодел, пораздавал всем разные дурацкие псевдонимы. Сам он на протяжении долгого времени был то Себастьяном Мармадюком ( в школьные годы чудесные), то Чужаком-Австралийцем (The Alien Australian), то Бертом Камамбертом (Bert Camembert), то Длиннохуйным Кристофером (Cristopher Longcock), то Капитаном-Единорогом (Captain Capricorn), то, чаще всего, Динго - Девственником (Dingo Virgin).

Джилли носила имя, данное ей еще в ашраме Доктором Мишрой - Банана Анандой. Звучит оно как Шакти Йони (Shakti Yoni), а переводится неприлично.

Дидье Малерб, которого Динго считал единственным потхедовым пиксей, превратившемся в человека, звался добрым Графом Блумдидо Бэд Де Грассом (Good Count Bloombido Bad De Grasse), Тим Блэйк превратился в Кайфово-Чайного ЛунноТрава (Hi t Moonweed), Стив Хиллидж был наречен Капитаном Подводной Лодки 2 (Submarine Captain 2).

Майк Хаулитт стал Мистой Ти Биингом - Mista T Being. Это я затрудняюсь перевести (может, Мистер Т-образное Существо? - З.Р.). Пьер Мерлен за особые заслуги на поприще попирания барабанов был именован Пьером Страсбургским (Pierre De Strasbourg).

В семье GONG проживали еще такие персонажи, как Делюховый Венюха (Venux De Luxe), прозванный Тумблерным Доктором (Switch Doctor) и отвечавший за техническую поддержку процесса эманирования Любовной Мудрости. Франсуа Де Курбе (Francois De Courbe), названный Пацаном-Колдуном (Wizz The Kid), масте

Источник: http://www.muz-prosvet.com/vb/showthread.php?t=988