Поэты - как дети. Им бы только поиграть. И желательно, пожонглировать "запретными плодами". Потом они умнеют /глупеют?/ и начинают говорить, как Лев Толстой. Или Солженицын.
  Диссидентство многолико и многообразно. Но уж никак не занудно. Это и сразило мадамъ Григоренко, жену енерала, по просмотре фильма "Дневник Юлии": " ТАК опорочить движение! Хуже, чем КГБ!" А поэты - не занимались "движением", как не занимаются им - и дети. Базлали, трекали, трахали, случалось - и выпивали /частенько! Иногда - ежедневно./ И развлекались.
  В каждом человеке сидит поэт. Даже если не пишет стихов. Или ребенок, что то же. Детей - хлебом не корми, дай поиграть со словами. Играют и взрослые дяди. В конце 60-х все, почитай, итээры - занимались "половыми играми". В "Правде" и "Известиях" в заголовки статей - вставлялось слово "половой". Беру принесенные вчера Джоном Боултом "Известия". Читаю:
"Селу - современную ПОЛОВУЮ технику" - с первой же страницы -
"Писателям, ПОЛОВЫМ деятелям культуры мира"
"ПОЛОВОЙ визит завершен"
"На новую ступень ПОЛОВОГО развития"
"По ПОЛОВОМУ пути созидания"
Это я беру подряд, по первой же странице, от 3 июля 1981 года.
Иногда "бо-моты" получаются изящными, иногда - нет. Но играли в эти игры не один год. Зачастую, и сами Советы подсказывают неприличный, по тупости газетчиков, смысл. Так, на Камчатке, к какой-то годовщине, газета вышла с шапкой:

"СЛАВА НАШИМ ПАДШИМ ЖЕНЩИНАМ!"

- и серия портретов героинь, Великой Отечественной. Кому-то дали по шапке, кто-то полетел, но и слово сие полетело! Слышал я об этом уже в Ленинграде, от братьев-геологов, вроде, от Марги Фроловой.
Задолго до игрищ этих - существовал анекдот про "мужской половой хуй". И выражение "половой гигант" - давно уже стало народным.

  О детском непристое у футуристов мною написана обширная статья, которая завалялась где-то в Италии, у Д-ра Марцадури. Перепечатывать ее заново накладно, да и зачем? Выйдет когда в каком академическом сборнике, желающие прочтут.
  Но не были упомянуты в статье - игры уже не итээров, а поэтов. Помимо приводимой во 2-м томе сей антологии книжки-цитатника из дамской поэзии, "Зачем я это сделала?", отличающейся крайним непристоем, имели быть и другие игры. С классикой.
  Классику знают все, и всем она - обрыдла и надоела. Увидеть ее "новыми глазами" - можно лишь, повернув ее - в непристой. Придав другой, не имевшийся в виду автором, смысл.
Зачем? А это уже другое дело. А зачем играют дети?
А - весело. Смешно.

  Не всё же грустить и писать манифесты? Коммунистической там партии, НТС ли, ВСХСОН - одно другому не мешает.
И Пушкин тем же занимался.

  Привожу выборочно, из трех книг. Подбирали, резвясь и ерничая, сами поэты, а я уж - собрал и записал, благо памяти - не занимать.
И это тоже, своего рода, "диссидентство". Пусть сексуальное - но не все ж енералы и капитаны от артиллерии! См. и о них /в статье о Кушнере/.

АЛЫЕ ПЕНИСА

Шипенье penisa в бокалах
/Пушкин/

Их было много на челне,
Иные penis напрягали
/Пушкин/

Белеет penis одинокий
/Лермонтов/

Бригантина поднимала penisa
/Коган/

Нам penis строить и жить помогает
/Исаковский?/

Penis серый и косматый,
Ознакомленный с ....ой
/Лермонтов/

И не раз мы с тобой на рассвете видали
Цвета алой зари penisa
/Гумилев/

Вдали он подобен цветным penisam
/Гумилев/

Я направил свой penis
Я дал направление яхте
/В.Трунов/

И белый penis запятой
Упал на синий горизонт
/Р.Якушева/

О penis мой! Зачем надутый?
/Вл.Эрль/

Трещит деревьев penisina
/Пастернак/

А вдали penisa-запятые в девичьем посланьи
/В.Трунов/

Мадам! Уже падает penis.
/Кузьминский-Вертинский/

Хрен ты мой опавший!
/Есенин-Кузьминский/

Лишь penis мой, как барабан...
/Соснора/

Оживает и движется penis
/Кривулин/

Я пилотирую мой penis
/Соснора/

Мой белокаменный, мой penis!
/Соснора/

Вы хочете penis? Их есть у меня.
/народ/

Твой penis!
Что ты знал о нем?
Твой penis сказочен и страшен
/Соснора/

Нас было двое. Напрягали фаллос.
/Шельвах/

То - гремучая penisina
/Охапкин/

Пора бы penis вверх, пират,
Пока я в трюм не просочилась
/З.Афанасьева/

Penisa нигда не белело
/Жюль Верн/

Я ей сказал: взгляни на член истомный
/Туфанов/

Смело, братья!
/Чем-то/ полный
Penis свой направил я
.................................
Смело, братья!
/Чем-то/ полный,
Прям и крепок penis мой!
/Языков/

Penis развив, как большое крыло
/Боратынский/

Penis синий, penis красный, penis голубой
Разошлись мы в день ненастный
Милая с тобой
И всегда мне светит ясно
И летит со мной
Penis синий, penis красный, penis голубой
И к тебе с любовью страстной
Вынесет прибой
Penis синий, penis красный, penis голубой
/Шалыто/

И выйдет в море гневный penis,
И век расколет пополам
/А.Сорокин/

Как мимолетное введенье...
/Пушкин/

ВИШНЕВЫЙ ЗАД

Мой зад с каждым днем увядает...
Помят он, заброшен и пуст...
/Классик/

Прощай, мой зад! Надолго ль? Навсегда...
/Бродский/

Как мой задик свеж и зелен!
/Нар. песня/

Сама в задик я всадила,
Сама буду вынимать
/Нар. песня, в обработке Кузьминского/

... В осенней полумгле
Сколь призрачно царит прозрачность зада
/Бродский/

Всё краснеет, кровавеет
Всё подряд,
Но в душе еще белеет
Белоснежный зад!
/Красовицкий/

Живу в заду.
Посередине зада.
/Шир-Али/

Плывет кораблик негасимый
Из Александровского зада
/Бродский/

Я знаю: заду - цвесть,
Когда такие люди
В стране в советской есть!
/Маяковский/

Осень. Осыпается
Весь мой бедный зад...
/???/

Голодная кума Лиса залезла в зад
/Крылов/

В рогожи увязанный зад,
Ухоженный, так волосат.
/Бобышев/

Проникнуть в ночь, проникнуть в зад, проникнуть в Вас...
/Аронзон/

И дряхлый пук дерев
/Пушкин, цитатой у Ахматовой/

/Составлено совместно с В.Соколовым, "Рыжей Кошкой", у Ираиды Густавовны Полячек, с недопою. - ККК/

Свежее:

Твой зад зажат между камней,
Испуганный, ресницами он машет
/Ханан/

НАРКОМЫ ОТ ПОЭЗИИ

/Под редакцией и при участии
Владимира Ибрагимовича Эрля/

Я уколов не боюсь,
Если нужно - уколюсь!
/Детская народная песня/

Смело, товарищи, в ногу!
/Варшавянка/

Уколоться! Уколоться!
/Неточная цитата из Хлебникова/

Орел, ширяяся...
/Пушкин-Лермонтов/

Золотая свеча дымится
В глухую мглу.
Королеве не спится,
Королева
Берет
Иглу...
/А.Белый, сообщено В.Эрлем/

Качаясь на волнах эфира...
/А.А.Ахматова/

Забил заряд я в "Пушку" туго
И думал: "Угощу я друга!"
/Лермонтов/

Закурю-ка, что ли, папиросу я -
Никогда я раньше не курил!
/Нар. песня/

Закури, дорогой, закури...
/Нар. геол. песня/

/Закончено 7 августа 1981 г. в Техасе/

ПРИЛОЖЕНИЕ К ЗАДУ
/Гозиас и Ахматова/:

Седина, словно дым -
от мороза спасение зада...
/Гозиас/

И ухал черный зад, как филин.
/Ахматова/

И мрачно хор цикад вдруг зазвенел из зада...
/Она же/

Грешно ж такое добро переводить!
А конца ему /заду/ - нет и не будет...

СОВМЕСТНОЕ

  Не знаю, что писали Пушкин напару с Батюшковым, но петербуржское содружество поэтов наших дней - развлекалось во всю. Писаны были и пародии на Ирочку Малярову /с Палеем/, когда она еще не стала матерью ленинградской поэзии - в 1959 аж! И на Витю Максимова, в 60-м. Но расцвело подобное буриме уже с приходом новых сил. Жившие у меня неделями, а то и дольше, поэты - перманентно предавались этому невинному виду разврата. Как в 1-м томе - Соколов, я и Гр. Ковалев. Писалось на тему и без оной.
  Совместное творчество меня с Палеем и Чейгиным вылилось в строчки:

Каждому поэтке -
Дали по пипетке.

  Далее рифмовались котлетки, козетки, банкетки, баретки и пр., но суть сводилась к тому, что куплены были всем троим какие-то особые новые авторучки, заряжавшиеся через отдельно приложенные пипетки. Двустишие мое, а дальше мы втроем развивали и вроде написали поэму. В тот день мы бегали с арбузом по Невскому и Литейному и ездили к Палею на работу, в редакцию газеты "Электросила". На закусь, как всегда, не хватило, но пипетки были куплены.
Трио составлялись различные /почему-то вдвоем - писать скушнее и получается почти серьезно/, тем же было не занимать. Так, сохранились 3 текста, написанные столь разнородной публикой, как Эрль, Охапкин и я. Олега все время загибало в сторону половой гигантомании и фекаломании, мы же нежно его поправляли. Олег, он чувством юмора не страдал. Оный у него был чрезмерно здоровый и ядреный. Вот эти тексты:

ГАНЫМЭД

А.Мыронову

"Орэл, шыряяся крыламы..."
/А.Пушкын/

Твой шпрыц орлыный кручковат
Ы ржав. Но судорожно сжав
Эго в руках, урчыт рэбэнок.
В кылу ударыл кыловатт,
Ы скорбным жэрэбцом заржав,
Дытя восстало ыз пэлэнок.

Шпрыц ыстэкал струэй нэзрымой.
Дытя, в пэрыну скрыв лыцо,
Молчало. Топором паря,
Прышла благая вэсть ыз Рыма
О том, что Лэдино яйцо
Об лоб разбыто трупаря.

Кадавр воспрял. Эго орэл,
Паря над мыром произвола,
По наущэнью трупаря,
Дытя на врэмя проызвэл
Путэм нэсложного укола
В промэжность крыл нэтопыря.

Грызя сухую пуповыну,
Спуская в тэмя костный мозг,
Орэл ызнэмогал от ласк.
Дытя дытю сосало спыну,
Ы шпрыц орлом шлыфуя в лоск,
Прослушывало крыльэв лязг,
Вводя вампыра армянину.

2

АЛЛА ДИН И ВОЛШЕБНАЯ ФАЛЛА
/арапская фаллада/

"Брось арапа заправлять!"
/Фаплилео Фаплилеи/

Алла Дин и Алла Ф.
Хором выпили "БФ".
Фалла склеил Аллу Дин,
Тря, как лампу Аладдин.
Фаллу голову стеря,
Аллу Дин натерли зря.
На двоих был Фалл один -
Аллы Динин паладдин.
Слишком виден был и ал
Аллы Динин полный Фалл.
Был бы виден вполовину -
Отканал бы Аллу Дину.
Но бедняжка Алла Дин
Пол имела лишь один.

Да по-новой взбушевал
В Алле Дине блудный Фалл,
И застрял, наполовину
Погруженный в Аллу Дину.
Алла Дин, кричи: "Ура!" -
Фалл вошел в тебя вчера.
Занимаясь жалким блефом,
Истекал всю ночь "бээфом".
В тыл вползая, длинный Фалл
До затылка волновал.
И седьмое дно скребя,
Проходил насквозь тебя.
Фалл, войдя в сии уста,
Стал тоскливым, как глиста.
Чем же ты, девица Алла,
Так его избаловала?
Он, войдя в осклизлый грот,
Вышел задом наперед.
И, зубной страдая болью,
Стал, болезный, бледной молью.

Гаснут свечи. Кончен бал.
Фалл сморкнулся, и - опал. /Вар.: пропал/

Гарри Фалдак и
Генрик Лонгфаллоу
/в переводе Александра Фаловского/

3

Блудный фалл попал в анал -
И ландшафта не узнал!

  На этом в тот день наши занятия фаллологией /а также фаллотелией и фаллистикой, не говоря за фалеризм/ были закончены. К фаллологии мы больше не возвращались.

  Полагаю, к смежному же жанру можно отнести и следующую "сатиру". А поскольку писана она была не без участия моей секретарши /помимо меня/, то и к "совместному". Подробности и реалии - ищи в статье "ЛЕПТА" и в материалах к ней.

САТИРА ЛЕПТЕ РОССИЙСКОЙ

"... желаем принести посильную
лепту на пир отечественной литературы"
/Олег Охапкин - Союзу писателей/

приглашать на пир паскуду постыдно:
лепту внесет, либо иное похабство видно
мудрствует лукаво, но слушать его буде
мыслят у похабкина не мозги но муди
умудренный опытом возглашаю паки:
пахнут у опупкина мозги а не каки
когда разыграется с союзом писателей вкупе
издает смрадные но занятные пуки
музыкальности лишен рявкает басом
и носит гениталии на шее как бусы
таков наш похабкин пиита русский
седалищем широк а лоб-то узкий

/1975/

  Олег удивительно хорошо смеялся /см. на фото/. Сейчас ему, похоже, уже не смешно. Не так уж долго продолжалось наше веселье. Где-то 60-е и начало 70-х. А теперь - читаю письма Петрона и Олега - мне страшно. Страшнее даже, чем жить здесь с неграми, входящими в комнату без стука, но с ножом. У меня на это шмайсер есть. 9 пулек - и кому бояться? А то и трехлинеечку заряжу.
Но все эти игры ушли с нашей юностью. Теперь вот резвлюсь в Техасе, один. А как там мои "ученички", мои мальчики? Сейчас вот Чейгина надо садиться перепечатывать... Работы с томом еще осталось на недельку. А потом дизайн. Но к сентябрю надо бы сдать, а то так и конца ему не будет: память, сдается - бездонная.
А теперь остается - только память...

И ЭПИГРАММЫ

  И конечно, эпиграммы... Ни в одну эпоху без них не обходилось, и ни в одну эпоху - не были они "приличными". А.С.Пушкин /следует тут отметить/ прославился ими - задолго до того, как его имя приобрело академическую известность. Так, в "Российской Антологии (Specimens of the Russian Poets: translated by John Bowring, F.L.S.) и вышедшей в Лондоне в 1821 году /2-е, дополненное издание/ - имени 22-летнего Пушкина не значится, хотя имеют быть Бобров, Костров и Нелединский-Мелецкий, помимо классиков, типа Державина-Жуковского - значит, Пушкин тогда еще не числился в истэблишменте? Еще на западные словесы не переводили его?
  Но эпиграммы его уже ходили. Имеем мы их, естественно, большею частию в полных академических собраниях - и даже там все "неприличные" слова проставлены точками либо же черточками. Тщетно бился я в ранней и невинной юности расшифровать пушкинскую эпиграмму на Нелидову, кажись:

..................................
Набойку школы скинет,
На бархат ляжет пред тобой
И /------/ раздвинет.

  Цитирую только последнюю часть, которая запомнилась, потому что не поддавалась расшифровке. Перебрал я все известные мне трехсложные слова с ударением на последнем слоге - ничего не получалось.
Не там искал. Слово-то было ... приличное. Что при этом никак не меняло смысл, зело непотребный: "И пальцами раздвинет!" По младости лет я, конечно, до такого значения своими силами допереть не мог. Допер уже в зрелом возрасте.

  Так вот, чтобы избавить невинных /или просто недогадливых/ читателей от муки поисков подходящего непотребного слова - я их просто печатаю, как они есть. Эпиграмма, ежели она не политическая - то сто процентов за то, что непристойная. Над физическими уродствами издеваются редко: разве уж человек здорово насолил -как в случае с Генделевым. Эпиграммой вышибают застенчивость /у Гурвича/. Но ни полиомиэлитные ноги Кривулина /куда как просится с фамилией!/, ни эпилепсию Куприянова - не поминали. Нельзя смеяться над бедой. И над бедой мы не смеялись. Было написанная "Сказочка про Борю Куприянова" /Мальчик Боря Куприянов поехал в Царское Село. От этого у Пушкина начались эпилептические припадки/. - никого не смешила и, быв написана /откуда и в памяти/ - в обиход не пошла. И не могла пойти: нехорошо.
  Должен отметить, что из всей "Элиты" - не попались на эпиграммы только Кривулин, Куприянов, ну и Юра Алексеев /по малозаметности, скромности и скрытности/. Остальные, даже менее заметные - послужили богато. Кто их сочинял - не знаю. Поговаривают, что переводчик и поэт Витя Топоров/'дьяволоват" - по определению Юлии "и холоден" - из "Дневника"/. Я с ним редко встречался, разве в местах публичных. Эпиграммы на меня - приписываются Кривулину, но пойди, установи!
  Расцвет эпиграммы, что характерно, пришелся на годы расцвета самой "поэтической жизни", в 70-х. До этого, в 50-х, 60-х - эпиграммы писались едва ли не исключительно на членов Союза, и за одну из них /довольно, признаться, глупую и даже не запомнившуюся, на Кежуна/ Васька Бетаки был изгнан из Союза. Но их собирает профессор Е.Г.Эткинд. А вот "полуперевертень" Кривулина "Бетаки - таки бэ!" - прочно вошел в обиход. Не помню эпиграмм ни на кого из "старшего" поколения /вычетом Юпа/, эпиграмма процвела - в 70-е.
На меня - мне известны две /и обе, похоже, кривулинские/:

Учитель, где твои ученики?
Они стоят, построены в полки,
С дубинами наперевес,
К учителю утратив интерес.

И 2-я:

Он со стихами, с бородой -
Перед любой стоит мандой.
Из бороды торчат уды,
Стихи не лезут никуды.

  Что точно, то точно: обе верны. Все эти бесконечные Малютки, Леночки Глуховские, Марины, Людмилы, Натальи - давали широкий простор. И стихи, оно "никуды не лезли". Не лезут и сейчас.

Но особо широкий простор эпиграмме дал поэт Олег Охапкин. Он и сам похвалялся, что прозвище ему - "Дон Пердигром", Галушка же окрестила его "спермачом" и "Сперматозавром", чем он немало гордился.
Но были у него и иные качества /описанные Довлатовым - см./. Отсюда и топоровское /вероятно/:

Делия, мужа сего принимай осторожно:
Если начнет говорить - на хуй зануду гони!

Стремление поделиться со всеми своими сексуальными проблемами привело к:

Когда Охапкин-Алигьери
Увидел кровь и гной на хере,
Тогда подумал он: Талантом
Навряд ли я сравняюсь с Дантом!

На Чейгина мне известна одна, связанная с тем же:

У Чейгина Данилы
Торчат мужские силы.

/В предыдущей я забыл отметить, что Охапкин особо увлекался Дантэ и даже читал его в подлиннике. Написано же им - много больше "Божественной КОмедии"/.

По курчавому, худосочному и очкастому Мишеньке Гурвичу - тоже, явно, прошелся Топоров:

"Что это - клоп или прыщ?", у Гурвича дева спросила.
"Дура!" - ответил поэт и отвернулся к стене.

Нескладная длинная фигура Ширали, а также его любвеобилие, отразились в:

Где ж Конек-Горбунок из Сайгона,
Вдохновенная где макарона?

И:

Ширали поймал в жару
Молодую кенгуру.
Выпустил на холодюгу
Озверевшую блядюгу. /Вар.: постаревшую/

На его и куприяновского приятеля Биляка /и его пса "Мастифа"/:

Когда Биляк бросает палку -
Мастиф несет ее обратно...

И:

Сексуальные игрища
Затевает Биляк
У него, как у тигрища -
Полосатый елдак!

Должен отметить, что Биляк был удивительно красив и /по описаниям Халифа
- удивительно талантлив/. Мы с ним были дружны, но встречались крайне редко. Он был, как ни странно, очень скромен в стихах и предпочитал - слушать.

И наконец, под заключение, никак нельзя не упомянуть "монстров". Ставшее классическим /и приписываемое Аронзону/:

- Дети, видели ль вы где
Жопу в рыжей бороде?
Отвечают дети тупо: /Вар.: глупо/
- То не жопа, рожа Юпа!

  Можно цитировать до бесконечности. Знали ее - все. Юп был нашим Фаддеем Булгариным и, естественно, эпиграмм избежать не мог. Остальные см. во 2-м томе. Я тоже попытался написать эпиграмму - но я ж не Топоров и даже не Аронзон! Судите:

Яму ближнему копает
И в Сайгоне кофий пьет.
Продает и покупает.
Покупает. Продает.

Куда ж мне против Марьяны Козыревой или даже собственной секретарши! Не умею я.

А вот эпиграмма на Нестеровского, путем публикации его в журнале "Звезда"
- настигла меня уже в Техасе /путем Гума/. Эпиграфом взят сам автор:

Знакомы будем, я - мудак!
/Нестеровский, "Монолог мудака"/

"Знакомы будем, я - мудак!"
И это - так! И сладко верить,
Что не пизда, а что "Звезда"
Спешит о том удостоверить.

  К счастью или к несчастью, мало кто знаком с творчеством Нестеровского, а отсюда и довольно-таки удачная эпиграмма - вряд ли поимеет дальнейшую жизнь и дальнейший ход.

Зато с эпиграммами на Охапкина, Юпа и Ширали - знакомы, практически, все.
Но в общем-то - не так уж и много, на 20, скажем, лет "литературной жизни".
Да и эпиграмма уже где-то потеряла свою роль, так, смеху для. И истории.

ДЛЯ ИСТОРИИ:

  Эпиграмма на Нестеровского - написана самим Геной Гумом /сообщено Гумом по телефону из Нью-Йорка/. А я и не подозревал, что Гена остер на язык! По этому случаю привожу единственный имеющийся автограф Гума: /нет, не привожу -за скудостью сил и места/.

ПЕРВОЕ ПРИШЕСТВИЕ ОТЦА ОНУФРИЯ

Однажды отец Онуфрий, обходя
общинный огород, обнаружил
обнаженную особу, оказавшуюся
Ольгой. "Ольга, отдайся отцу Онуфрию -
озолочу!" Ольга отказалась. "Ольга,
одумайся, олухиня!" Ольга, одумавшись,
охотно отдалась. Отделав Ольгу, отец
Онуфрий - от обещания отказался.

чуждый чарам черный челн

Четыре черненьких чумазеньких
чертенка чертили черными чернилами
чертеж чрезвычайно чисто.

Чурилин Чичерин Чурленис

Я написал рассказец, в котором ни в
одном слове не встречается буква "п".
Это очень трудно.
Отвечаем Вам словом, в котором буква
"п" встречается: "ЧЕПУХА!"
/почта "Сатирикона"/

  Поэзии не до кунштюков? До! Кондратов, Кузьминский, Коврижных - писали кунштюками. Зачем? А зачем занудно вбивать, косноязычествуя, христианство, как это делает Борис Леонидович №2, как тускло, тугодумно, тщится Кривулин, как иерихонской трубой рокочет Охапкин

О, бас проффундо! Он за двух -
Гудеж гудит от гуда -
Порой так низко пустит звук,
Не разберешь, откуда!

- писал Сельвинский на Маяковского /на двери сортира в "Записках поэта"/.
Чего-то упорственно поэзию считают высоким искусством. Отдает Каратыгиным, Гюго и Ростаном - подмостки и котурны - медь, олово, свинец - трагедия барокко - а мы похабники и ерники, шуты.

Мы теперь должны с тобою лечь в кровать
И друг друга обнимать, целовать.
Да, должны, и так и сбудется, дружок,
Ненаглядная, /........../, пирожок.
Дарвин это заповедал нам, ложись,
Поядреней да пожилистей держись!
Но и лапушка иная, что тюлень -
Шевелись же, комсомолка, что за лень?
Я тебя на службу завтра провожу,
Каплуном тебе вослед погляжу,
А наутра, если вспомню телефон,
Предложу опять интимный марафон.
Шевелись, а то поставлю на вид!
Провалился! Помогай! Кость болит...

  Да и то, по худой МОЕЙ памяти, переврал преизрядно классика русской поэзии Олега
Охапкина. Было: "Дарвин это заповедал нам..." - а дальше не помню, и не "поядреней", а как-то иначе, потому что было: "А теперь чего кобениться, ложись! Та-та-та-та, да пожилистей держись!", после чего следовали заключительные две строчки. Да и где ж мне все упомнить, Олег, на записи у меня /не могши его слушать, запер его - как в свое время и Эрля - в ванной, дав магнитофон и попросив, чтоб "Комсомолку" и там еще чего из моих любимых/, услышав "внутренний голос" /где?/, начитал мне длиннейших и зануднейших стихов, которые он сам, по-моему, не способен запомнить. А "Комсомолку" вот - тужусь и пыжусь вспомнить уже не первый год.
(В исправном и полном виде - текст этот см. в подборке Охапкина, нашелся-таки, в записи его. - ККК.)

  Но именно в этом тексте, как и Бродский в "Цинтии" и "Резервуаре", проявился Олег, как поэт и характер, а не занудливый гундосый пророк.
Представьте себе, на секундочку, что в мире не существует комедии, идут - одни древнегреческие трагедии Еврипида и Фемистокла, Патрокла и Перикла. "Но грэки, як спаливши Трою, зробили з ней - скирту гною... Еней тоди же тягу дав, забравши деяких тронцив, осмаленных, як гиря, ланцив, пьятами з Трои накивав..."
"Но зла Юнона, суча дочка, розкудкудакалась, як квочка..."
и - "Зевес тоди кружав сывуху,
Та оселедцем заидав.
Вин, сьому высуслив осьмуху -
Послидки з кварты наливав." -
опять-таки, по памяти и не соблюдая украиньской орфографыи, но помню, ибо люблю.
Мало резвились мои современники, всё более - пророчествовали. Вычетом начала 60-х - кунштюками и не баловались. Хотя всем они НРАВИЛИСЬ. Но к поэзии мои мальчики начали относиться, как Лео Толстой: полысев, обородев, обрюхатев. Дар это чудно и четко просек /см. его письма/. Я же с 62-го безобразничал с:

ПИВО-ПИВО


/полупоэма "п"/

по городу
погода
погуливает,
подлая,
поганая
погода,
а пары -
по-двое,
а парни -
попарно -
в парадных,
на панелях,
повиливают
павы,
пытаются
понежничать,
понятливые
павы,
податливые
павы,
они на пиво
падки -
помада,
прядки.
поигрывают
в прятки:
- простите!
пустите!
погано.
попался,
проспектами
пустыми
плетусь,
как по палубе -
прыгают
погоны,
пыхтят
портупеи,
за кем
погонишься?
какая
потупее?
пойду
в пивную,
пропущу
"пару",
потом -
по новой
на поиски
пары,
в потоках
пара
пустые
профили,
пьяные
падлы
последнее
пропили.
подождал.
подали,
посмотрел:
пичуга.
присел.
подле.
пивом
пичкаю.
- простите,
помешал?
послушайте -
поют!
посолил.
помешал,
пью.
- повторим?
получите!
посмотрел.
порядок.
пососал
палочку.
чем
порадую?
поцелуй.
помада.
пальто.
парк.
- пустите!
- пойми ты...
пары
пар.
... постился
по году,
поднимался.
падал.
простите -
погоду,
а меня -
не надо!

/писано, полагаю, по-весне 62-го,
по приезде с по-омья/

  Охапкину нравилось. Но сам он такого не писал, полагая это занятием несерьезным. Не знаю таких текстов ни у Куприянова, ни у, ни у, ни у... У Кривулина, скажем, от мало-обэриутства, проскакивали:

СОНЕТ /ПСЕВДО/

Не забыт, не зачухан,
но возвышен отнюдь -
собирается с духом
Федор Францевич дуть

в мундштучок Флигельгорна,
в моложавую медь,
что сверкает проворно,
даже больно смотреть!

Федор Францевич, Федя! -
восклицает жена, -
чтой-то в нашем буфете
пустота, тишина...

Дунь, родимый, за пивом,
закатав рукава!.........
...................................
...................................

И такой Кривулин мне нравился ничуть не меньше, чем автор "Натюрморта с головками чеснока". Я ему еще предлагал "Дуть" с большой буквы - обозначить фамилией -уж очень она, какая-то, немецкая! Мундштучок же, как и путаница "лопаток" и "гороха" с "грядками" у Пастернака /сознательная, как мне объяснил Лазарь Флейшман/, у меня представлялся курительным, а не духовым /правда, есть еще и лошадиный - но, словом, все смешалось!/

Резвились поманеньку, но в основном - всерьез. О чем и речь в книге.

ПАПАРУПИАДА /обрывки/

Веков в теченье, как назло -
Папарупасам не везло.
То их морили на галерах...
/И далее главный герой попадает
в гарем, к любимой наложнице
султана, которая.../
... А утром, стоя у окошек,
Кормила двух ангорских кошек
Тем самым, что не без причин
Считают признаком мужчин.

/конец 50-х, Л-д/

КУЗЬМИНИАДА /куски/

... Куда приплыл пират Бетаки
С повязкой черной на глазу,
Без яйцев и почти без зу-
бо: вышиблены были в драке.

Посредством палаша и мата
Кузьминский выдворил пирата.
Но тот вошел обратно в раж
И взял бардак - на абордаж!
............

Рапиры, скалки, телескопы
И под конец - сосульки с крыш,
Что было твердого в столице -
Едва хватало для царицы.

... По Офицерской, зорко зря, /По Караванной?/
Чтобы никто не тратил зря
Ни капли твердости...
.............

Пастушки прусского фарфора
Извергли мерзкое амбре.
.............

Так звукописает Кузьминский,
Так смачно хлюпает струя,
И удивляется гусь минский:
"Не понимаю ни единого слова, кузькину мать, кто
это напи..."

/Обработал и подготовил для печати Вагам де-Бушю/

/1968?/

Наиболее полный вариант "Кузьминиады" с комментариями героя и адресата данного произведения можно посмотреть здесь.

Публикуется по изданию:

Константин К. Кузьминский и Григорий Л. Ковалев. "Антология новейшей русской поэзии у Голубой лагуны

в 5 томах"

THE BLUE LAGOON ANTOLOGY OF MODERN RUSSIAN POETRY by K.Kuzminsky & G.Kovalev.

Oriental Research Partners. Newtonville, Mass.

Источник: http://kkk-bluelagoon.nm.ru/pol_igr.htm